Советские кинооператоры за работой.
Кинокамера «Аймо» — съёмочный киноаппарат выпускался с 1926 г. американской компанией «Bell & Howell».
В СССР выпускались копии аппарата под названиями «КС-4» и «КС-5» (1938 год) и КС-50Б (1945 год), которые почти ничем не отличались от американских, поэтому операторы по привычке называли их «Аймо».
Кинокамера сочетала в себе самые прогрессивные на тот момент времени конструктивные решения, такие как надежный грейферный механизм, кассетная зарядка пленки и турель (револьверная головка) на три сменных объектива. Подобное решение оставалось актуальным вплоть до конца 1950-х гг.
Кинокамера стала незаменимой для фронтовой кинохроники и прошла несколько войн от гражданской войны в Испании до войны во Вьетнаме. Благодаря простоте и компактности «Аймо» до сегодняшнего дня используется в профессиональном кинематографе.
Цитата. Воспоминания кинооператора В. В. Микоши («Рядом с солдатом», 1983):
Вдруг зенитки ожили и все сразу направились в сторону восходящего солнца. Я не успел сориентироваться – все произошло так неожиданно и быстро. Оглушительно застучали, эалаяли зенитки. Нестерпимо заболело в ушах. И тут же раздался сильный свист. Я растерялся и не знал, куда мне направлять объектив камеры, страх сковал мои движения.
<…> Наконец, преодолев самого себя, я стал снимать. Работа камеры не была слышна. Грохот был невообразимый, непрерывный. Я ожесточенно нажимал на спуск и едва успевал заводить пружину. Мой киноавтомат «Аймо» работал безукоризненно, но самочувствие у меня, признаться, было прескверное. Я не в состоянии объяснить, что же меня удерживало на палубе, какие внутренние силы заставляли снимать.
Я никак не был готов к тому, что вдруг так сразу, внезапно обрушилось на меня, на мою психику. Война, увы, ничем не напоминала рассказы о нем, все то, что печаталось в газетах, журналах, книгах…
Цитата. Из интервью с кинооператором Б. А. Соколовым (13 февраля 1920 — 16 января 2019) для газеты «Русский репортер», 2009 г.:
«На войне операторы обычно в паре работали. Надо ведь снимать монтажно, чтобы потом легче смонтировать эпизод. Один человек, допустим, снимает общие планы, а другой в это же время — крупные, или один снимает с нижней точки, а второй — с верхней. Да и вообще в паре удобней: мало ли что случится.
<…>
Это странная вещь: мы больше думали о материале, который снимали, о том, чтобы его вовремя доставили на студию, чтобы камера сохранилась. Вот в Сталинграде был такой Валя Орлянкин. Контуженного, его вытаскивали из танка, и он судорожно сжимал камеру. Отдал ее только тогда, когда увидел своего товарища — оператора. И попросил, чтобы материал срочно отослали. Камера — это все, без камеры мы, так сказать, безоружные. Для нас это было самое святое
<…>
— Мы очень мало снимали отступления наших войск. Кадры поражений были никому не нужны. Сейчас-то жалеем, что их не снимали. В этом смысле сами себя подвергали цензуре. Были случаи, когда снимали отступающих людей, но там операторов чуть ли не камнями забрасывали, кричали им: «Зачем вы снимаете?» Сами отступающие…».
Цитата. Из интервью для газеты «Русский репортер», 2009 г.:
«Камера тогда весила от 3 до 3,5 кг, к ней прилагались несколько запасных кассет по 500 г каждая — «бобышки», как называли их сами операторы. Одной бобышки хватало на одну минуту съемки, поэтому аппарат все время приходилось перезаряжать — в темном мешке, чтобы не засветить уже отснятые кадры».
Источники:
- Музей ЦСДФ https://csdfmuseum.ru/