«Мы с солдатом, прячась за щитками орудий, преодолеваем мост вместе с ними и уже на той стороне реки, плотно прижимаясь к земле, буквально прилипая к ней, ползем по изрытой снарядами площади к Рейхстагу. Ползем, раздирая о камни мостовой колени и локти. Взрыв! Нас осыпает песком и горячим щебнем.
Укрываемся под стальным брюхом подбитого танка. Локти, колени – в крови, штаны разодраны, сердце готово, кажется, выпрыгнуть. Перед нами Рейхстаг!!! До него уже не более 200–250 метров! <…>
Всматриваюсь из-под танка в огромное мрачное здание Рейхстага.
Хочется «схватить на пленку», но просматривается он из-под танка плохо: все пространство передо мной завалено деревьями, подбитой техникой, мешками с песком, какими-то ящиками, мотками проволоки. Осматриваюсь, ищу более подходящего для съемки места.
В ближайшем доме сохранились балконы на втором и третьем этажах. Вот бы куда пробраться! До дома не более двух десятков метров. Но кругом кромешный ад. Все дрожит, гудит. В воздух взлетают вырванные с корнем деревья, рушатся стены.
Порой кажется, что раскалывается и валится на нас само небо. Но дальше может быть хуже. Обстрел площади все усиливается.
Вот падает один из знакомых артиллеристов, другой, третий. Расчеты, подбирая, оттаскивая раненых товарищей, продолжают вести по Рейхстагу огонь прямой наводкой.
Хочу заснять их – не могу высунуть головы. Надо подняться – какая-то непреодолимая сила словно пришивает к земле.
От Рейхстага к нам бегут два солдата, видимо, связные, которых ждет генерал. Вот они уже совсем рядом, и вдруг из какого-то колодца в упор по ним – автоматная очередь…
Первый солдат, очевидно, тяжело раненый, по инерции добегает до колодца, падает на него. Затаскиваем раненого к себе под танк, пытаемся оказать ему помощь. Но глаза бойца стекленеют.
Выждав удобный момент, мы все же добираемся до дома с балконами. Их, видимо, облюбовали и артиллеристы, пытаются затащить одно из своих орудий на второй этаж.
Опережаю их, вбегаю в одну из комнат – не то, в другую – опять не то, в третью – наконец-то!
Выхожу на балкон – Рейхстаг передо мной как на ладони. Огромный, черный от копоти, широко раскинулся на площади своими массивными, тяжелыми колоннадами, лестницами. Над крышей – разбитый бомбами купол.
Окна заложены кирпичом. Оставлены только бойницы. Из них тонкими струйками выползает дым. Таким я и снимаю последнее логово фашистского зверя. И, как всегда, – неудовлетворенность. Кажется, что где-нибудь рядом есть точка для съемки лучше. Поднимаюсь на третий этаж, открываю дверь в такую же по расположению комнату… обалдеваю: у окна – группа гитлеровских автоматчиков, пулеметчик и фаустники…
Видимо, существует какая-то интуиция опасности: несмотря на грохот канонады, они разом все оборачиваются на скрип двери и тоже застывают на мгновение в оцепенении».
…
«Ночь уже на исходе. Небо над рейхстагом начинает светлеть, становится рыжеватым. С трепетом жду рассвета. Нестерпимо долго тянется время. Но вот, наконец, более или менее светло, по краям площади прорисовываются контуры развалин, просветляются детали. Утро… Раннее утро 1 мая. Развеялись дым и пыль ночного боя. Вот оно, поле страшной битвы. Майский ветерок шевельнёт иногда локон чьих-то волос, угол солдатской шинели, расстегнет ворот гимнастёрки. Навожу аппарат на рейхстаг. Хорошо видны широкие каменные ступени, тяжёлые входные двери между колоннами. Взгляд невольно скользит по стенам и колоннам вверх.
И вдруг вижу: на крыше за карнизом фронтона, у скульптурной группы – всколыхнувшееся красное полотнище. Как пламя, взметнулось оно на ветру. Вставляю в аппарат новую кассету, и уже в рамке в сильном ракурсе снижу вижу полощущийся алый стяг. Нажимаю на пусковую кнопку. Снимаю водружённое над рейхстагом Знамя Победы».
Источник: «И.В. Панов. Над рейхстагом знамя. Их оружие — кинокамера» (Составители: В.И. Желтов, А.А. Лебедев) (изд.: — М; «Искусство»).